Игнат Бакин
Уже второй год в России расследуются уголовные дела о геноциде советских граждан во времена Великой Отечественной войны, их собирает и объединяет центральный аппарат Следственного комитета (статья 357 УК РФ). Новые исследования периода немецко-фашистской оккупации, которые также курируют ФСБ и Генпрокуратура, идут в рамках федерального проекта «Без срока давности» и охватывают десятки российских регионов. В их числе — Ростовская область, где в сентябре возобновились раскопки братской могилы в провинциальном городе Сальске. Там, по архивным документам, погребено около 3,5 тыс. человек, в основном мирные жители.
Следователи хотят уточнить количество жертв войны, найти карателей, которые еще не понесли наказание, и «сохранить правду о преступлениях военных лет». Это сопровождается раскопками захоронений на местах массовых расстрелов, где десятилетиями стояли памятники, и допросами пожилых свидетелей преступлений Вермахта, что вызывает в обществе неоднозначную реакцию. «Зачем кости снова поднимать? Для галочки в отчетах?» — недоумевает одна из героинь нашего репортажа. Еще одна претензия в том, что раскопки проводятся выборочно: историки, следователи и поисковики пока обходят стороной самые крупные места захоронений. Участвующие в поисковых операциях общественники в свою очередь настаивают: дела о геноциде позволяют помнить о реалиях войны, которая в последнее время романтизируется.
Все это контрастирует с проблемами, с которыми сталкиваются те, кто пытается искать захоронения жертв «большого террора» и сталинских палачей. В отличие от коллаборационистов и нацистов, имена чекистов сейчас активно засекречиваются или вымарываются в архивах ФСБ.
«Людей пытались кремировать в печи завода. Вероятно, заживо»
Раскопки в ростовском Сальске идут около кирпичного завода, на территории которого во время оккупации в 1942–1943 годах находился концлагерь. Через него прошли сотни пленных солдат Красной армии и тысячи мирных жителей, хоронили их рядом в глиняном карьере. Те события помнят сохранившиеся стены цехов предприятия, вышка, где был установлен немецкий пулемет, и дорога, по которой вели обреченных на смерть.
— Раскопки показали нам ужасающие эпизоды убийств. Мама, обняв двух детей, одному из которых нет и года, пытается защитить их от пуль. Ее убивают, а с малышами расправляются ударами приклада автомата. Тут же контрольные выстрелы в голову. Рядом с останками находим резиновый мячик, детские бусинки. Видимо, мать пыталась как-то отвлечь ребят от происходящего. Это жутко страшно, — рассказывает руководитель поискового объединения «Миус-Фронт» Андрей Кудряков, возглавляющий археологические работы в Сальске.
— Возникает ощущение, что переноситесь в то время? — интересуюсь впечатлениями.
— Такое происходит постоянно. Формируется эффект присутствия, как будто время остановилось, и на дворе 1942 год. Увиденное при раскопках очень сильно влияет на психику. Особенно когда находишь детские ботиночки размером с ладонь, останки молодых девушек, стариков. Понимаешь, что это была настоящая казнь мирных жителей, ничем не прикрытый геноцид.
Еще со времен войны дончане знали страшную цифру: в сальском карьере погребены около 3,5 тыс. человек, убитых оккупантами. Население города тогда составляло менее 10 тыс. жителей. Эти сведения приводились во многих архивных документах, итогах расследования Чрезвычайной государственной комиссии (ЧГК) СССР по выявлению преступлений нацистов, их сообщников и подсчета причиненного им ущерба. Но до последнего времени раскопок в Сальске не велось. Все изменилось после рассекречивания архивов КГБ-ФСБ. Это произошло в начале 2021 года, когда в России набрал ход проект «Без срока давности».
Сальск. «Увиденное при раскопках очень сильно влияет на психику», — говорят поисковики.Юрий Мальцев/Znak.com
«Карьер смерти» в Сальске — это примерно 50 футбольных полей, и где расстреливали людей, где именно копать, точно никто не знал. Были общие и во многом противоречивые свидетельства старожилов и архивных источников. На след вывел один из карателей — кавалерист казачьей сотни «Варяг», коллаборационист Иван Гвоздецкий из «Кавказской роты». Его фамилия часто упоминалась в документах и воспоминаниях очевидцев. По запросу историков и поисковиков ФСБ рассекретило уголовное дело начала 70-х годов, когда Гвоздецкого судили за преступления времен ВОВ. По имеющимся данным, он входил в карательную группу ЕК-12 SD.
В материалах архивного дела, насчитывающего 20 томов, приведены подробные показания (в том числе на аудио и видео) Ивана Гвоздецкого о том, где и как убивали мирных жителей в Сальском районе при оккупации.
Он рассказал следователям КГБ, что ежедневно из цехов кирпичного завода вывозились на расстрел по 50-100 человек.
В документах нашлись уникальные схемы расположения расстрельных ям, свидетельские показания очевидцев с привязкой к местности и многое другое.
«Нам очень повезло найти такие подробности. В локализации расстрельных ям мы также использовали архивы Конгресса США, где хранятся дела коллаборационистов и аэрофотоснимки времен войны. И, конечно же, помогли местные госархивы разных уровней. Все это помогло сузить территорию поисков. Копать пришлось беспрецедентно глубоко: шурфы (пробные раскопы) делали на глубину семи метров, а сами останки в основном находим на уровне четырех метров под землей», — говорит Андрей Кудряков.
С начала раскопок, начавшихся в мае 2021 года, из расстрельных ям около кирпичного завода в Сальске подняли свыше 200 останков, из них единицы — в военной форме со знаками отличия. Треть из найденных — дети. Количество расстрельных ям не берется пока считать никто, но их здесь десятки.
Как только в одном месте заканчиваются раскопки, вызываются следователи СК и криминалисты. Они оформляют находки, привязывают их к местности, описывают и замеряют, эксгумируют, после чего останки отправляются на экспертизу.
Специально ради этого в Сальске в большом ангаре оборудовали криминалистический центр. Там устанавливают пол и возраст жертв, причины смерти. В ростовском СК уточняют: на сегодняшний день эксперты областного бюро судебно-медицинской экспертизы по делу о геноциде в Сальске идентифицировали 60 останков, в основном это женщины и дети.
«Жертвы хорошо сохранились благодаря глине, которая выступает в качестве природного консерванта. Эксперты по маленьким предметам могут составить картину произошедшего. По крестикам определяется религиозность человека, по обуви — лето или зима, когда захоронили человека. По атрибутам одежды можно сказать, например, что перед нами — казак, — приводит примеры Кудряков. — По пулям можно представить, что у карателя был „Кольт“ или „Парабеллум“.
Есть пример, когда нашли в яме человеческие кости с пеплом и углем из печи, но нет пулевых ранений. Из этого можно сделать вывод, что людей пытались кремировать в печи завода. Вероятно, заживо. В общем, настоящий конвейер смерти».
Найденные в Сальске останки перезахораниваются в братской могиле рядом со сквером, разбитом в память о погибших во времена ВОВ. Хоронят здесь и солдат, и мирных жителей.
Важный момент: в рамках идентификации останков проводятся генетические экспертизы, которые могут позволить установить родственников жертв геноцида. Жителям Сальска предлагают сдать образцы ДНК, и, как говорят краеведы, вероятность успеха такой процедуры довольно высока: в городе практически в каждой семье были погибшие в годы ВОВ.
ДНК-экспертизы проводились также после раскопок в Миллеровском районе Ростовской области — это вторая точка в регионе, где велась работа по проекту «Без срока давности». По информации ростовского СК, по делу о геноциде в Миллеровском районе найдены «не менее 266 человек», в том числе женщин и детей, погибших при оккупации. О насильственной смерти говорят огнестрельные ранения.
Как установило следствие, которое, как и в Сальске, ориентировалось на архивные материалы ФСБ, а также на материалы рабочей группы по документированию нацистских преступлений в годы ВОВ при правительстве Ростовской области, к массовым истреблениям граждан здесь были причастны военнослужащие 6-й немецкой армии из группы ГФП-721 (от немецкого Geheime Feldpolizei; группа тайной полевой полиции) и их пособники.
«Была среди расстрельных, но чудом спаслась — ее закрыл своим телом дедушка»
«Память — дело важное. Но зачем ворошить прошлое в прямом смысле слова? Мы знаем, что спецкомиссия еще в советское время установила, сколько здесь людей было захоронено. Зачем кости снова поднимать? Для галочки в отчетах? И вообще: за что воевали? Российские чиновники и силовики ездят на дорогих немецких машинах, в руках — импортные смартфоны. Могли ли такое представить наши погибшие в войну деды и отцы?» — задается вопросом продавщица небольшого районного магазина в Волгоградской области, где также ведется работа по проекту «Без срока давности», и переводит взгляд на скудные продуктовые прилавки сельпо.
Волгоградская область известна Сталинградской битвой, ставшей переломным моментом в Великой Отечественной войне. Сам Волгоград (бывший Сталинград) в народе называют полем мертвых. По официальным данным, здесь погибло свыше 470 тыс. бойцов Красной армии и более 500 тыс. солдат Вермахта и их союзников, сколько точно пропало без вести — неизвестно. Численность погибшего мирного населения не установлена, но счет идет на десятки тысяч человек.
Следователи пока зафиксировали 15 мест массовых захоронений времен ВОВ, где находятся около 2 тыс. мирных жителей и военнослужащих, хотя на деле таких точек сотни.
Одно из них — в селе Водино (около 150 километров от Волгограда). Сотрудники СК, криминалисты и поисковики жили здесь в палаточном лагере во время раскопок. Работы велись на известной еще со времен СССР огороженной могиле с памятным знаком.
СУ СКР по Волгоградской области
По словам руководителя поискового отряда «Комсомолец» (состоит в региональном поисковом движении «Наследие») Анатолия Наводкина, следователи вышли на это захоронение благодаря его помощи. «Мы общались с женщиной, которая была свидетелем одной из карательных операций. Она была среди расстрельных, но чудом спаслась — ее закрыл своим телом дедушка», — рассказывает Наводкин.
Он вместе с руководителем местного СК из Котельниково «до четырех часов ночи ездили по окрестностям», Наводкин показывал известные поисковому отряду места захоронений — ямы, из которых поисковики поднимали останки еще в 2003 году. Сотрудники СК документировали все, делали привязку по координатам, но для дальнейшего расследования привлекли другой отряд. «Я надеялся, что в этой работе именно мы им будем помогать в дальнейшем. Была определенная договоренность. Но в итоге раскопками занялись другие ребята. Было обидно», — говорит Наводкин.
В Водино были обнаружены останки 43 человек, среди которых много женщин и детей с огнестрельными ранениями. Эта цифра совпала с архивными данными. Советская спецкомиссия посчитала, что собранных доказательств достаточно, и не стала тревожить останки, а в этот раз эксгумацию провели по делу о геноциде, которым занялись сотрудники отдела по расследованию особо важных дел регионального СК.
В материалах дела фигурируют показания 93-летней жительницы соседнего села Перегрузное, ставшей свидетелем массовой казни: ее упоминал поисковик Наводкин. Она видела немецкий грузовик, в который сажали евреев. Их заставляли копать себе могилы, а потом расстреливали.
«Перелопатили много архивных документов, в том числе носящих гриф секретности, даже направляли запросы в Германию (СКР, в частности, сотрудничает с Центральным ведомством управлений юстиции земель ФРГ в Людвигсбурге по расследованию преступлений национал-социализма — прим. Znak.com) по тем или иным персоналиям и документам.
Одна из задач — выяснить судьбу карателей, состоявших в зондеркомандах.
Дается юридическая оценка произошедшему и действиям убийц мирного населения. Для нас это резонансное уголовное дело. Всего по области в этой теме задействовано более 60 человек из правоохранительных и следственных органов», — рассказали Znak.com сотрудники СК, попросившие не называть своих фамилий.
Водино — пока единственная точка в Волгоградской области в официальных сводках по делам о геноциде с полноценными новыми поисково-археологическими и следственными работами. В остальном следователи ограничиваются общими фразами, что «имеются документальные свидетельства о массовом убийстве мирных жителей» в Дзержинском районе Сталинграда, селах Аксай, Жутово I, Жутово II, Каменка, Перегрузное, Шелестово, хуторах Грызунов, Нижне-Яблочный, Тормосино (ныне –Тормосин), станицах Верхне-Курмоярская, Нижне-Чирская. В последней, по архивным материалам, немцы расправились над воспитанниками детского дома, расстреляв около 50 детей в возрасте от 4 до 15 лет.
При этом еще в 1943 году спецкомиссия выпустила подробный отчет о массовых убийствах мирных граждан в указанных населенных пунктах. В нем, в частности, говорится: «На территории Сталинградской области подтверждены факты массовых расстрелов мирного населения: Аксай — 68 человек, Каменка — 125, Плодовитое — 50, Гончаровка — 10, Водино — 43, Жутово-1 — 24 человек, Перегрузное — 66».
В музее «Сталинградская битва» Znak.com рассказали, что в рамках проекта «Без срока давности» в регионе систематизировано около 300 архивных документов по массовому уничтожению советских граждан. Они продолжают изучаться и перепроверяться научным сообществом. Сложности по поиску новых мест захоронений вызваны тем, что многие материалы о карательных операциях засекречены, но их постепенно открывают общественности.
Новый термин — «геноцид народов СССР»
Инициатором проекта «Без срока давности» считается «Поисковое движение России». Его ответственный секретарь, депутат Госдумы Елена Цунаева вспоминает, что впервые о проекте было заявлено в 2018 году на заседании оргкомитета «Победа». Тогда в своем выступлении она обозначила проблемы реабилитации нацизма, наличия разных трактовок оккупационного режима Вермахта в учебниках истории, прославления в ряде стран ветеранов СС и в целом сохранения памяти о жертвах войны.
У проекта нашлись сторонники. Часть практической работы стали выполнять в рамках поручений президента РФ по итогам оргкомитета «Победа», подключились общественные организации, министерства и ведомства. «Проект „Без срока давности“ — это не только поиск захоронений жертв войны, а несколько направлений. Это и работа на местах массовой гибели мирного населения, и работа в архивах. Большое внимание уделяется просветительской и образовательной деятельности, в которой участвуют историки, архивисты и специалисты из многих других сфер», — указывает она.
В 2020 году общественности был представлен 23-томник архивных документов «Без срока давности» о преступлениях нацистов и их пособников против мирного населения на территории СССР. Каждый том посвящен одному из оккупированных в годы войны регионов страны. Всего в сборник вошли 5,5 тыс. собранных по архивам документов, в том числе недавно рассекреченных, с доказательствами геноцида многонационального советского народа. Представители движения участвовали в поисковых работах в 20 регионах России в рамках проекта «Без срока давности», в ходе которых были подтверждены факты из опубликованных документов.
«Уже дается правовая оценка преступлениям нацистов в разных регионах страны, преступления следователями и судами квалифицируются как геноцид. Юридическая оценка дается в силу новых обнаруженных документов и по итогам поисковых и археологических работ. Это нужно, чтобы у сомневающихся не было вопросов в том, что в действительности происходило на оккупированных территориях, каковы вообще масштабы трагедии. Это были не просто военные преступления, а целенаправленная политика геноцида», — поясняет Елена Цунаева.
Музей «Сталинградская битва»
Юридическая оценка преступлениям нацистов уже была дана на Нюрнбергском процессе и в судебных процессах над коллаборационистами и оккупантами, шедших с 40-х по 70-е годы в СССР. Цунаева соглашается, что во времена СССР «в этом направлении была проделана большая работа», однако «не все преступники найдены и осуждены, не все фамилии преданы огласке». «И это одна из наших целей. Вторая задача — это, конечно, увековечивание памяти погибших», — добавляет она.
Смысл объединенного уголовного дела следователи на местах объясняют тем, что после Нюрнбергского процесса на международном уровне геноцид признан только в отношении евреев, цыган и ряда других народностей. СКР и Генпрокуратура теперь хотят закрепить более широкое понятие «геноцид народов Советского Союза» в годы ВОВ, напоминая, что такие преступления не имеют срока давности, а значит, «нужно найти всех преступников и рассказать о них миру». Как выразился однажды генпрокурор России Игорь Краснов, дела о геноциде народов СССР позволят «устранить пробелы в правовом регулировании» и будут иметь «важное политическое значение для сохранения исторической памяти».
Судебные прецеденты уже есть. В октябре 2020 года Солецкий райсуд Новгородской области впервые в истории России признал массовые убийства мирных граждан и военнопленных геноцидом народов СССР — в связи с расправами в деревне Жестяная Горка, где были убиты «не мене 2,6 тыс. человек». Аналогичное заявление прокурора в августе удовлетворил Псковский областной суд в связи с новыми исследованиями мест массовых захоронений, в том числе на территории бывшего концлагеря в Моглино. Это своего рода дополнение к тем свидетельствам, которые были признаны на Нюрнбергском трибунале. Но эти дела рассматривались российскими судами в рамках гражданского производства и конкретные виновные названы не были (хотя по той же Жестяной Горке в советское время были осуждены два десятка нацистских преступников).
География раскопок и поисков живых нацистских преступников
В официальном ответе Следственного комитета РФ на запрос Znak.com сообщается, что получена новая информация о карательных операциях в Псковской, Новгородской, Ростовской, Брянской, Волгоградской, Орловской областях, в Крыму, в Краснодарском и Ставропольском краях. Дела о геноциде возбуждены еще по меньшей мере в 12 регионах. «Рассекречиваются архивы, из которых мы узнаем о новых, ранее не известных фактах массовых убийств», — заявляют в ведомстве.
В качестве примера следователи приводят рассекреченные архивы ФСБ по концлагерю «Дулаг -142» в Брянской области, через который с 1941 по 1943 годы прошли более 80 тыс. советских граждан. «Из-за грязи, холода, сырости в бараках первыми гибли дети, затем пожилые люди. Погибших долгое время не разрешали хоронить, что усугубляло заболеваемость и смертность других людей. Охраняли узников представители украинского нацистского батальона. Всего за период функционирования лагеря в нечеловеческих условиях умерло более 40 тыс. человек, более 18 тыс. граждан с крепким здоровьем были угнаны на принудительные работы в Германию», — приводят в СКР выдержки из архивных материалов.
В Следственном комитете утверждают, что смогли установить новые имена карателей, которые скрылись от следствия и суда. «Важным источником доказательств являются материалы архивных уголовных и розыскных дел, приговоры судов над фашистскими захватчиками и их пособниками. В них есть показания осужденных, указывающие на соучастников, их роли и конкретные действия при проведении карательных акций», — отмечают в ведомстве, но не называют фамилий.
Конкретизируя некоторые результаты следствия, в СКР приводят в пример уголовное дело о геноциде в деревне Жестяная Горка: «Установлены данные 33 карателей. Из них 15 мертвы, поиск остальных продолжается в рамках проведения оперативно-розыскных мероприятий».
Нацистские каратели, действовавшие в годы войны на советской территории, по большей части известны, и этих людей уже нет в живых. К примеру, изученные Znak.com в архивах документы свидетельствуют о том, что карательную группировку на юге России в годы ВОВ возглавлял оберфюрер СС Вальтер Биркамп. Он покончил с собой в 1945 году. Непосредственным организатором расстрелов в Ростовской области и Краснодарском крае был начальник Зондеркоманды СС 10-«a» оберштурмбанфюрер Курт Кристман. Он умер в 1987 году в ФРГ. А упомянутый Иван Гвоздецкий из Ростовской области был приговорен в 70-е годы военным судом к 15 годам колонии строгого режима и, как считается, умер в заключении.
В одном из сообщений краснодарского СК о расследовании актов геноцида упоминается этнический немец, рожденный на Украине, Хельмут Оберлендер, сотрудник «эйнзацкоманды 10-„а“». Он фигурировал в уголовном деле, открытом еще в 70-х годах, но приостановленном. До последнего времени Оберлендер жил в Канаде, об этом знали советские и российские спецслужбы, и умер осенью 2021 года. Другие члены его карательного отряда, в том числе Курт Кристман, Юханес Эрнст Киндер, Курт Тримборн, были осуждены.
Выборочные раскопки
В СКР на удивление скромно также описывают новые локации захоронений. В ответе на запрос Znak.com приведена только Жестяная Горка, где «из ранее неизвестного массового захоронения мирных граждан были извлечены останки 521 человека, из которых 188 — дети». Отсутствие подробной информации об успехах в других регионах, новых деталей эпизодов военной истории, и некоторая выборочность раскопок по уже известным захоронениям вызывают вопросы у историков и простых граждан.
Например, на территории Ростова-на-Дону есть Змиевская балка, где, по официальным данным, погребены более 27 тыс. человек, в основном евреи (как считается). На территории бывшего СССР это второе по численности известное захоронение евреев во время Холокоста после Бабьего Яра в Киеве, подчеркнули в разговоре с корреспондентом Znak.com сотрудники ростовского госархива. Сейчас в Змиевской балке находится мемориальный комплекс, но полноценных раскопок здесь никто не вел.
Еще одна огромная братская могила находится в шахте имени Красина в городе Шахты Ростовской области, о размахе вероятных находок в которой говорят не только историки и архивисты, но теперь уже и следователи. Считается, что там захоронены около 10 тыс. человек. Но, как и в случае со Змиевской балкой, никто эти данные «на земле» не проверял. Не проводились также раскопки на территории парка Авиаторов в Ростове-на-Дону, где, по архивным документам, погребены более 4 тыс. человек.
Юрий Мальцев/Znak.com
Схожие данные приводятся по многим населенным пунктам региона (историки говорят, что захоронения есть буквально в каждой станице, в каждом городе), но пока самая большая реальная находка — это Сальск, где поисковых и археологических работ — на годы вперед. Сейчас там самые масштабные раскопки за всю новейшую историю региона, через которые уже прошли свыше 500 человек.
В Волгоградской области, судя по ответам из СК, тоже пока раскопки ведутся выборочно и на уже известных местах захоронений. Результаты по Водино, где нашли 43 погибших, в масштабах Сталинградской битвы — капля в море.
«Возьмем тот же Волгоград. Многим известно, что рядом с бывшей немецкой комендатурой, в сквере 8 Марта, есть братская могила, в которой захоронено несколько тысяч человек. Почему это место не исследуется сейчас, а раскопки проводятся на давно известных местах захоронений? Почему вообще не ведутся раскопки в местах концлагерей, которых по региону были десятки? Можно предположить, что причина — в ограниченных возможностях следователей и криминалистов. Потому что, если копать в этих местах, там будут десятки тысяч останков, на исследование которых уйдет, наверное, не меньше четверти века», — рассуждает местный журналист Алексей Серебряков, подробно изучавший историю Волгоградской области.
«Дела о геноциде у многих вызывают негативные чувства»
Скептики называют кампанию по консолидации исторической памяти о Второй мировой войне «новой скрепой», которая по-разному воспринимается в обществе. Ростовский историк Борис Игнатьев напоминает, что в СССР в определенный момент поставили точку в памяти о войне, а теперь ВОВ используют в информационной войне с Западом, что больше похоже на политпропаганду. В приватных разговорах донские поисковики предлагают ответить на вопрос, почему в советское время дела о массовом истреблении мирных жителей находились под грифом «секретно», а подробности замалчивались? В том же Сальске никто вслух об этом не говорил, не было даже речи о перезахоронении погибших у кирпичного завода. Считается, что людей ограждали от ужасов давно прошедшей войны, чтобы лишний раз не возникала озлобленность.
«Были оправданные опасения, что если вскроются новые имена карателей из числа местного населения, то люди начнут преследовать родственников коллаборационистов. Ну кому это нужно? При этом тайный розыск преступников не останавливался», — подчеркивает Борис Игнатьев.
Теперь на это смотрят иначе. В дела о геноциде перекочевали данные розыскных дел КГБ и судебные решения времен СССР, возобновленный поиск нацистских преступников и их сообщников — в приоритете, об этом говорят в открытую. Какой при этом будет механизм привлечения к ответственности тех, кто находится за рубежом, пока не совсем понятно. Опрошенные Znak.com адвокаты говорят, что теоретически наследники убитых имеют право на компенсацию вреда с виновных лиц или с их наследников. Особенно если кто-то унаследовал имущество признанного виновным человека, который умер.
Расследование дел о геноциде идет на фоне экономического спада и общей неудовлетворенности россиян жизнью, что тоже сказывается на их оценке.
«Я общался со многими волгоградцами, и мне кажется, что эти раскопки и дела о геноциде у многих вызывают негативные чувства.
Сам Волгоград вымирает, молодежь уезжает, предприятия закрываются и разрушаются. От тракторного завода, где шли ожесточенные бои, даже руин практически не осталось. А ветераны помнят, как восстанавливался Сталинград после войны — город в короткие сроки фактически отстроили заново. И этим люди гордились, была вера в светлое будущее, коммунизм, чувство гордости за свою страну и победу в ВОВ! А сегодня мы видим удручающую картину, на фоне которой раскапывают братские могилы, не до конца объясняя цели всего этого», — с сожалением констатирует Алексей Серебряков.
Очевидцев Сталинградской битвы начали массово вызывать на допросы по делу о геноциде
С другой стороны, открывая историю заново, следователи массово вызывают на допросы пожилых людей, которые могли быть свидетелями нацистских преступлений. Только в Волгограде живет около 1 тыс. узников концлагерей. Учитывая возраст допрашиваемых и пандемию коронавируса, новость об этом в 2020 году была встречена с осуждением. Критиковались стандартные формулировки повесток, что в случае неявки пенсионеров могут принудительно доставить в следственные органы. Да и большой вопрос — что вообще помнят старики о событиях 80-летней давности? Но сотрудники СК утешают: никаких санкций за неявку не применяется, к тому же люди в целом с пониманием относятся к этому процессу.
Юрий Мальцев/Znak.com
В словах участников проекта «Без срока давности» красной линией прослеживается иной тезис. Ростовский поисковик Андрей Кудряков придерживается мнения, что поисковая и археологическая работа — это как раз следствие большого общественного запроса на правду. «Вы знаете, я часто встречаю молодых людей, которые считают, что немцы были „просто солдатами, которым отдавали приказы“. Есть мнение, в том числе в научном сообществе, что оккупанты убивали только солдат Красной армии и партизан. Эта искаженная подача событий Великой Отечественной войны.
Идет подмена образа врага, даже его реабилитация. Многие, особенно за рубежом, не понимают истинного значения оккупации, вторжения гитлеровской Германии на территорию нашей страны. Мы же своей работой показываем: вот, мирных людей — детей, женщин, стариков — массово убивали.
Просто за то, что ты еврей, цыган или коммунист. Ну объясните, зачем лишать жизни ребенка, который еще даже не умел говорить? Это геноцид. Тот же каратель Гвоздецкий говорил о том, что они убивали, часто будучи пьяными», — отмечает Кудряков.
Кроме того, продолжает он, история имеет свойство забываться, искажаться и повторяться. «И эта история, история геноцида, не должна повториться. Пока мы будем делать свое дело, о событиях времен ВОВ будут помнить. Кроме того, мы видим своей задачей показать реалии войны. Война как явление в последнее время, к сожалению, стала романтизироваться. Мы должны помнить подвиги наших героев, но, как завещали наши ветераны — главное, чтобы новой войны не было», — замечает он.
Сталинский «большой террор» — это другое
Уголовные дела о геноциде в ВОВ контрастируют с историями тех, кто пытается искать в России захоронения жертв «большого террора» (таких мест — сотни по стране) и сталинских чекистов, участвовавших в расстрелах и фальсификациях дел. Трудности в первую очередь вызваны положениями президентского указа 1995 года о сведениях, отнесенных к гостайне, и приказа ФСБ, которые позволяют засекречивать в архивных документах фамилии сотрудников НКВД. По самому свежему приказу спецслужбы за сбор и распространение некоторых таких сведений человека могут признать «иноагентом» со всеми вытекающими последствиями.
«Закон о реабилитации жертв политических репрессий признает репрессии террором собственного народа. Но государство фактически укрывает сталинских террористов.
Фамилии и должности сотрудников НКВД засекречивают или вымарывают из архивно-следственных дел. То есть потомок репрессированного человека не может узнать, кто причастен к убийству.
Многие материалы оставляют на секретном хранении. Зато дела о геноциде в ВОВ — пожалуйста. Но это победобесие! Они (власти) выкатили эту историю и поднимают на щит, зная, что население страны трепетно относится к истории Второй Мировой войны. И это выгодно им [следователям], хотя силы можно было бы бросить на выявление исполнителей террора, всех жертв и мест их захоронений», — полагает сотрудник научно-информационного и просветительского центра «Мемориала» (по решению Минюста признан «иноагентом») Сергей Прудовский.
Согласно открытым источникам, в 1936–1937 годах было арестовано более 1,3 млн человек, из них расстреляно по «плановым лимитам» НКВД — свыше 680 тыс. граждан. «Но государству сейчас невыгодно разбираться в том, сколько невинных людей тогда погибло. Они даже не хотят заниматься созданием единой базы репрессированных, хотя такое поручение было озвучено президентом еще два года назад. Государство не интересуют судьбы тех людей, которых оно само уничтожило!» — отмечает исследователь.
И если дела о геноциде в ВОВ множатся, то борьба со «стыдливыми заплатками» в документах ФСБ про чекистов и прочими барьерами продолжается. На 8 декабря в Верховном суде РФ назначено заседание по иску Сергея Прудовского об отмене упомянутых ограничений. Поводом стало засекречивание должностей, званий, фамилий и подписей сотрудников НКВД в документах дела расстрелянной и впоследствии реабилитированной харбинки Татьяны Кулик. Только по «харбинскому делу» были расстреляны свыше 21 тыс. советских граждан. Но в истории России глубоких исследований и раскопок по этому делу при поддержке государства не проводилось.
Поддержи независимую журналистику
руб.Сделать регулярным (раз в месяц)Я согласен с условиямиОплатитьУсловия использования
Источник: