Решение о строительстве «Северного потока-2», принятое Газпромом и его европейскими партнерами по «Северному потоку» осенью 2012 года было встречено дежурным возмущением Польши и прибалтийских государств, но этот звуковой фон давно стал привычным. Еврокомиссия была вынуждена признать, что ее антироссийская риторика действует только на политиков такого же толка, но не на ведущие газовые компании Европы.
Внедрение доктрин либеральной экономики, которой ЕС старательно занимался, начиная с нулевых годов, обернулось своеобразной иронией судьбы. Государства ЕС одно за другим отказывались от непосредственного участия в экономической деятельности, в национальные законодательства вводились антимонопольные законы – все шло в строгом соответствии с теорией.
А на практике обнаружилось, что у Еврокомиссии нет никаких юридических механизмов по принуждению газовых компаний к отказу от участия в экономически оправданных для них проектах. Да и «наезжать» на таких грандов, как акционеры Nord Stream было проблематично, поскольку бюджеты некоторых компаний, входивших в их число, были вполне сопоставимы с бюджетами некоторых стран-членов ЕС, а влияние на промышленные круги – колоссальным.
Ситуация с проектом «Арабского газопровода» Еврокомиссию тоже не радовала – Башар Асад продолжал сопротивляться потенциальным лауреатам премии имени Сахарова из состава ИГИЛ (организация запрещена в России) и сдаваться не собирался. Конкурента Газпрома создать не получалось, европейский потребитель продолжал требовать обеспечить его надежными поставками природного газа.
За 2012 год случилась только одна положительная для ЕК подвижка – руководство Украины согласилось участвовать в переговорах по подписанию договора ассоциации с ЕС. Это означало, что Украина в перспективе должна была пойти на имплементацию в свое законодательство не только всех положений Договора Экономической Хартии Европы, но и Третьего энергопакета. Цель, к которой двигалась Еврокомиссия таким способом, очевидна – контроль над газотранспортной системой Украины.
ГТС Украины создавалась во времена СССР и стала настоящим произведением инженерного искусства. Транзитная мощность – 140 млрд кубометров газа в год, 17 подземных хранилищ газа, компрессорные станции, системы закачки и извлечения, осушки и очистки газа. Да, за время существования Украины как независимого государства амортизация ГТС значительно выросла – получая транзитные платежи от России, руководители республики вкладывали их куда угодно, только не в модернизацию едва ли не самого ценного государственного имущества.
Технический аудит, проведенный немецкими специалистами в 2012 году показал, что степень амортизации достигла 80%, а объем необходимых на приведение ГТС Украины составлял около 8-9 млрд евро. Но давайте просто сравним эту сумму со стоимостью «Северного потока-2», раз уж он у всех сейчас на слуху. Проектная мощность – 55 млрд кубометров газа в год, предполагаемая стоимость – 9,5 млрд долларов и никаких ПХГ. Выводы очевидны – пойдя на переговоры по евроассоциации, Виктор Янукович сделал шаг размаха саженьего на пути к Майдану. Он тоже, как и Лукашенко, думал, что у него все под контролем. Слишком велик был приз, чтобы Европа могла остановиться перед любым препятствием.
В начале 2013 года пришли ласкающие ухо Еврокомиссии новости от старшего брата по ту сторону Атлантического океана – американские банкиры смогли создать схему финансирования строительства заводов по сжижению СПГ. Объемы добычи сланцевого газа продолжали расти, чему весьма сильно способствовали цены, сложившиеся на мировом нефтяном рынке. Баррель держался в районе 100 долларов, что обеспечивало рост цены и на природный газ – Гронингенская модель газовых контрактов, против которой та же ЕК боролась при помощи «спотового рынка» уцелела, а потому делала свое дело.
Источник: