В надежде лучше изучить новые экономические тренды Пол Ойер зарегистрировался на Uber и занялся частным извозом. О том, что из этого вышло, он рассказал журналу Высшей школы бизнеса при Стэнфордском университете.
Несколько лет профессор Пол Ойер проводил самые разные исследования, посвященные бурно растущей гиг-экономике — то есть такой, в которой место привычных штатных сотрудников занимают фрилансеры. Они гораздо меньше привязаны к работодателям и самостоятельно решают, сколько времени тратить на труд. В рамках своей научной деятельности Ойер анализировал базы данных Uber — одной из компаний, живущих как раз по законам экономики фриланса. А затем сам решил стать сертифицированным водителем, дабы детальнее разобраться в принципах работы платформы.
— Что конкретно подвигло вас побывать в роли водителя?
— Как специалист по экономике труда я изучаю разные группы на рынке рабочей силы. Например, однажды написал статью о карьере экономистов, и в том случае прекрасно понимал контекст. Когда я проводил исследования и оказывал консалтинговые услуги для Upwork (крупнейшего в мире портала для фрилансеров — FP), то подумал, что стоит поискать себе работу с помощью этой платформы. Просто чтобы лучше разобраться в том, как все функционирует с экономической точки зрения. Однако, честно говоря, я совершенно не умею «продавать» себя как фрилансер.
— Но на Upwork специалисты по экономике труда и не пользуются спросом.
— Определенно это так. В случае с Uber ситуация другая: входной барьер настолько низкий, что его легко можно преодолеть, если это необходимо в тех же научных целях. Вы без труда «встроитесь» в рынок, который анализируете…
У экономики фриланса есть много преимуществ и недостатков, но главный плюс заключается в гибкости, которую получают сотрудники. Вы работаете только тогда, когда сами того хотите. Мы решили, в частности, разобраться, по-разному ли ценят это преимущество мужчины и женщины.
— Что удалось выяснить?
— Наши исследования находятся на ранних стадиях, но одним из первых открытий стало то, что водители-мужчины зарабатывают на Uber в среднем на 7% больше. Как экономиста меня всегда интересуют гендерные разрывы в оплате труда, особенно если речь идет о дискриминации. Однако Uber использует алгоритм, подбирающий для пассажиров водителей без учета их пола. Мужчины и женщины здесь на равных.
Расхождение может быть связано именно с разным отношением к гибкому графику. Мужчины чаще готовы выходить на работу поздно ночью или в периоды пикового спроса, когда расценки на перевозки самые высокие. Женщины, наоборот, охотнее садятся за руль в будние дни, отправив детей в школу. Они стараются вписать работу в свое имеющееся расписание, тогда как мужчины в большей степени гонятся за деньгами.
— Только в этом кроется разгадка?
— Нет, на разрыв в оплате влияют и более важные факторы. Во-первых, мужчины в среднем тратят больше времени на работу и дольше продолжают сотрудничество с Uber. Это окупается в финансовом плане: чем богаче опыт у водителя — тем лучше он в итоге зарабатывает. Во-вторых, мужчины ездят быстрее женщин, что характерно для населения в целом, не только для сотрудничающих с Uber. Опять же это сказывается на доходах.
— Что вы узнали как экономист, когда начали возить пассажиров?
— Мне хотелось узнать, какие еще исследования следует организовать в рамках наших изысканий. Это оказалось полезным. Например, я обнаружил, что опытные водители более стратегически подходят к отбору поступающих заявок — и в этом их преимущество. В первое время я не понимал, по каким принципам лучше действовать. У меня не было четкой стратегии, которая вырабатывается лишь со временем.
Также я заметил, что, несмотря на всю привлекательность свободного рабочего графика, он оказывает на человека серьезное давление. Вы постоянно думаете: «Хочу ли я садиться за руль сейчас? А если не сяду, то ничего не заработаю». Это относится к любому фрилансу: фактически вы становитесь мини-предпринимателем. Никто не будет вам платить, если сидеть сложа руки, поэтому приходится идти и действовать.
— Одним из недостатков гиг-экономики вы называете нестабильность, с которой сталкивается сотрудник. Однако подчеркиваете, что она не ведет к высоким рискам. Можете пояснить этот момент?
— Фрилансеру приходится развивать в себе способность держать под контролем постоянно меняющуюся ситуацию. Например, управлять своей нагрузкой так, как это не требуется штатному работнику, за которого решения принимает руководитель. Приходится иначе планировать личные доходы и расходы — учитывать, что заработок нефиксированный. Все это признаки нестабильности, но отнюдь не огромных рисков.
Скажем, сегодня программисты очень востребованы на Upwork. Пока экономика США на подъеме, почти каждый представитель этой профессии при желании найдет себе работу в штате. Когда мы с вами беседуем, индекс Nasdaq находится в районе 7000 пунктов, но если он обвалится до 3000 и компании начнут закрываться, то большое число программистов окажется не у дел. Конечно, почти каждый пользователь Upwork потеряет часть заказов. Но при этом штатные сотрудники в случае закрытия их компании или сокращения штата вообще останутся без работы. То есть им грозят гораздо большие риски, чем фрилансерам, чьи заработки уменьшатся, но не исчезнут совсем.
Любопытно отметить также, что представители гиг-экономики хотя и получают более скромные доходы, но только потому, что меньше трудятся. По моей оценке, их суммарный годовой заработок в лучшем случае ниже на 6%, в то же время рабочий час оплачивается на 15% выше. Появляется своеобразная премия за фриланс.
— Для многих людей работа в штате важна еще и своим социальным аспектом: коллектив, который они видят каждый день, становится для них второй семьей. В этом смысле фриланс — один из видов одиночества.
— Да-да, это значимый момент. Работа для нас — не просто способ получать средства на жизнь, она полезна в культурном и социальном плане. На ней люди находят себе друзей и даже близких людей. Именно по этой причине гиг-экономика многим не подходит. Гибкость делает ее чрезвычайно привлекательной для одних, но другие, несмотря ни на что, предпочтут иметь традиционное рабочее место…
— Давайте вернемся к вашему опыту в Uber. Привел ли он вас к каким-нибудь неожиданным открытиям?
— Став водителем, вы обнаруживаете в себе черты, которых могли не замечать раньше. Например, я с самого начала взял на себя обязательство жертвовать весь получаемый доход на благотворительность. Моя работа и так оплачивалась Стэнфордом, а сотрудничество с Uber было частью научного исследования. Тем не менее бывали дни, когда я смотрел в приложение с мрачными мыслями вроде: «И это все, что я заработал?»
— Причина в том, что платформа Uber геймифицирована — заставляет вас испытывать азарт?
— Не уверен, что дело в чрезмерной геймификации: водители получают от Uber большой объем информации и могут делать взвешенный выбор. Скорее проявилась моя природная отличительная черта. Я слишком горжусь высоким рейтингом от пассажиров, хотя он может объясняться лишь тем, что я подвозил их на Audi.
Случались и другие приятные открытия: скажем, я убедился, подавляющее большинство пассажиров — милые и интересные люди. За все время работы на Uber у меня ни разу не было негативного опыта.
— Вы сообщали пассажирам, кто вы на самом деле?
— Нет, никогда.
— Приходилось говорить неправду?
— Я не лгал, но, возможно, не на каждый заданный вопрос отвечал до конца.
Сокращенный перевод. Источник:
Stanford Business
Источник: